Когда в наш посёлок пришла немецкая часть мне было всего 18 лет. Я не могу точно сказать это был батальон, рота, может быть даже полк. Но их было достаточно много, они пришли со своей техникой, как и положено. Фашисты обустроились в некоторых наших домах и я чистенько видел, как они щупали наших женщин.
Однажды я совершенно случайно увидел, как немцы закатывают пушку с лафетом в один из дворов, мне это стало любопытно и я подошел ближе.
Навстречу мне попался один из местных жителей. А я смотрю рядом с пушкой две гранаты лежат. Говорю односельчанину: "Это шо там такое? Гранаты что ли?". Односельчанин перепугался, говорит мне: "Ты что такое задумал, глупец? Нас всех они расстреляют, если узнают, а избы сожгут!".
А я хоть и не воевал на тот момент, но всё равно всячески хотел как-то насолить немцам. Тихонько собирал боеприпасы и оружие в своём сарае. Эти две гранаты были бы очень кстати. Я незаметно взял их и пошёл прочь. Односельчанин проводил меня недобрым взглядом.
А я шел и про себя думал: "Ну вот хотя бы две гранаты взял! А сколько бы наших солдат погибло от этих гранат!?".
Как я и ожидал, односельчанин через пару дней обо всём рассказал фашистам. Я помогал колоть дрова соседке, которая жила в паре домов от меня, как вдруг ко мне подошли немецкий офицер и ещё 5 солдат в немецкой форме.
Офицер через переводчика спросил у меня, где живет такой-то человек. Я понял что речь идёт обо мне. Пришлось соврать, сказал им что нужно идти вниз по улице, а потом направо до речки.
"Гут" - сказал офицер и они пошли, а я медленно пошел следом за ними.
В конце улицы немцы, как я и сказал, свернули направо, а я со всех ног помчался налево. Фашисты быстро опомнились и направили за мной погоню. Когда я перебрался через речку, мне вслед уже стреляли из автоматов. Я бежал, как угорелый, приходилось резко падать на землю при звуках выстрелов, а потом снова подыматься и бежать дальше.
«Плохи твои дела, дружок!» - сказал я сам себе и прыгнул в овраг. Пару минут отдышался, подумал как мне быть дальше. Передо мной, метрах в трехстах было шоссе, через которое мне просто необходимо было перебраться. Это было очень опасно, поскольку фашисты патрулировали везде. А на шоссе уж точно были их посты. Голову не покидала мысль: «Как я переберусь незамеченным?».
Решение пришло само собой, так как, когда я приблизился ближе, то увидел что речка проходит через насыпь дороги по большой бетонной трубе. Я побежал к ней. Течение было сильным, но глубина была всего по колено. Медленно и осторожно я перешел по ней на другую сторону и вышел к полю, за которым виднелся густой лес.
Выстрелы возобновились, видимо я потерял много времени пока перебирался по трубе, немцы приблизились ко мне на опасно близкое расстояние. Нужно было прибавить ходу. Я снова бежал иногда, падая на землю, чтобы скрыться от пуль, которые свистели совсем рядом. По шоссе ехала машина полная немецких солдат. Они все попрыгали из кузова и присоединились к моим преследователям. К этому моменту я уже успел добежать до леса и прыгал через сухой ельняк, как заяц.
Сил уже не было, пришлось скинуть на бегу телогрейку, чтобы стало хоть немного легче. Видимо в машине с немцами были еще и собаки, потому что я услышал позади их лай. От этого мне стало совсем страшно.
Собаки не люди, они то уж точно меня быстро догонят и загрызут. От этих мыслей я совсем потерял голову, скинул с себя обувь, думал быстрее побегу. Не тут то было, очень скоро я пожалел, что сделал это. На всем ходу я вбежал в заросли крапивы, в мое тело впились сотни иголок.
По началу была жуткая боль, но потом привык и уже ничего не чувствовал. Сил уже не было, я упал на землю, собаки были совсем рядом. Со мной были мои трофейные маленькие английские гранаты. Я решил, что выхода у меня нет, нужно их пустить в дело.
Затаился за пнем и когда собаки показались из густой травы, я бросил в них гранату. Прозвучал взрыв, собаки взвизгнули и наступила тишина. Одна проблема была решена, но появилась другая. Меня оглушило, и я перестал слышать. В полной тишине, я побежал дальше.
Фашисты видимо подумали, что я прибежал к партизанам в лесу, а может просто устали гнаться за мной, все таки я не такая уж и важная фигура, чтобы весь день за мной по лесу бегать, факт в том, что после взрыва погоня за мной прекратилась.
Я был этому крайне рад. Была возможность передохнуть и поразмыслить о своих дальнейших действиях. Я сел на поваленное дерево и ужаснулся. Мои ноги были сине-красного цвета, после ожогов от крапивы, я видимо уже не чувствовал боли, когда бежал по кустам акации с шипами.
Все ноги были в занозах, я стал по одной их вынимать, как вдруг мне в затылок уперлось что-то холодное, по всему видимому дуло оружия.
«Кто таков, хлопчик!?» - спросил меня по-русски незнакомый хриплый голос. «Я с села соседнего! От немцев бежал! Не стреляйте!» - взмолился я. В ответ услышал последние слова: «Это ты командиру расскажешь от кого ты бежал...». Потом удар в затылок… резкая боль… и я потерял сознание.
Очнулся я от того, что рядом кто-то громко ругался: «Ты что творишь, солдат? Мальчишку стукнул!? Видно же, что свой!? Ему итак досталось?». Знакомый мне уже голос отвечал: «На лбу ведь не написано, что свой, товарищ командир!? Да и я его же так… по отечески хлопнул… не сильно...».
Я открыл глаза и увидел тот же лес, кругом были палатки и люди с оружием. Было понятно, что это были партизаны. Ноги были уже перевязаны. Меня накормили и выдали новую теплую одежду. Так я и оказался в партизанском отряде. А этот солдат потом извинялся передо мной…
